Двадцать третье число августа ознаменовалась удивительно хорошей погодой с самого утра. Несмотря на раннее утро, температура за окном была достаточной для того, чтобы не обременять себя лишней одеждой, а приятный, еле приметный ветерок не позволял считать зной слишком назойливым. Одним словом - идеальные условия для прогулки, к которым стоит добавить чистое синее небо и свежий островной воздух. Шанья не стала упускать такой чудесный случай вернуться к старым привычкам.
Она надела короткие красные шортики и белую майку, после чего накинула на плечи куртку, на всякий случай, и лёгкой трусцой отправилась на улицу, снарядив ноги кроссовками. Даже редкие камешки, попадавшиеся под ноги, не портили настроя.

Девушка направилась на спортивную площадку неподалёку от школы, где хотела заняться тем, чем не занималась уже давно - прыжками с шестом. С боем добыв его, хотя на самом деле в выдаче этого странного инструментария никто в школе особо не упирался, Шанья направилась к перекладинам. Те находились аккурат по центру стадиона, опоясанного беговыми дорожками. Выглядело всё вокруг, стоит признать, достаточно профессионально и уверенности в себе у девушки заметно прибавилось. А было всё же немного страшно - последний раз чем-то подобным Кийомори занималась в старой школе.
Занятно, что на фоне длинного шеста миниатюрность японки была особенно хорошо заметна. Подпрыгнув раз-другой, девушка взяла уверенный старт, набрала хорошую скорость и перенесла шест вперед. Уверенным движением она ткнула его концом в землю и отпружинила от земли, поднимаясь вверх. Переброс себя через препятствие, а следом - стремительное падение вниз, на мат. И в последний момент позорное осознание, что Шанья не успевает. Нога немного не дотягивает.
Как это обычно бывает, первоначально нет даже боли, а вот затем она нападает на ступню с такой силой, что хочется выть. Прикусив губу, дабы не закричать, Кийомори всё же не сдерживает проскользнувшую слезу, даром, что всего одну. К счастью, нога слушается, хоть и плохо, а значит перелом ей не грозит. Но самостоятельно девушка помочь себе пока не сможет.
— Кто-нибудь, помогите! — Звучит, как фраза из дешевого ужастика, но ничего другого в голову не приходит. Со смесью лёгкой злости и нетерпения Шанья оглядывается вокруг в поисках помощи.

Прежде чем прибежала помощь в виде незнакомой девушки, Шанья с легким оттенком нежелания в душе и сама успела пробежаться ладонями по суставу, ойкая от боли, перебирая пальчиками кости через кожу, дабы выяснить, что же именно с ней приключилось. Несмотря на явную неудачу с прыжком, в остальном ей фортуна, кажется, вполне благоволила, ибо ноге пока угрожало обычное растяжение, а не вывих или перелом. Впрочем, и в этом было мало приятного.
Зато стало чуть полегче, когда к месту ранения прикоснулись чужие пальцы. Всё-таки, прикосновения других людей телом ощущаются совсем иначе. Боль никуда не ушла, но не могла сравниться с первой своей волной, и потому Кийомори сдерживалась.
— Всё отлично, черт побери, если отлично - это вопить от боли при каждом шаге и проклинать половину мира. — Фыркнула Шанья. Она всё еще злилась, но не столько на девушку, сколько на себя. Ярко-карие, почти алые глаза Кийомори на уделили немного внимания незнакомке, дабы отвлечься от ненужных мыслей. Незнакомка была выше её, грудь у неё была куда как больше, а еще она, похоже, занималась сейчас утренней пробежкой - прилипшая к телу одежда на ней об этом ясно свидетельствовала. Шумно выдохнув, Шанья заговорила спокойнее. — Это не вывих, и не перелом, но мне нужна твоя помощь, чтобы прийти в порядок. В первые несколько часов после растяжения это особенно важно.
Кийомори освободила ногу от кроссовка и осторожно сняла носок. Нога даже практически не вспотела, и это было хорошо - Шанья испытывала искреннее нежелание демонстрировать еще какие-нибудь свои слабости.
— Ты поможешь мне. — В характерной для себя повелительной манере заявила японка, важно тряхнув розовыми волосами. Носок и кроссовок Шанья запихнула в карман куртки. — Сможешь донести меня до трибуны?
Впрочем, отказа Кийомори не собиралась принимать, ибо без сомнений обняла незнакомую девушку обеими руками за шею, дабы в дальнейшем было проще удержаться на руках.

Говорят, что наглость - это второе счастье, но Шанья не считала себя наглой. Конкретно сейчас она была просто злой. Но злость - вещь, обычно, достаточно быстро утихающая, если ничем её не подпитывать время от времени, а пока всё шло достаточно хорошо. Даже незнакомка, несмотря на поток отнюдь не благодарственных речей со стороны Кийомори, повела себя весьма и весьма уважительно, возможно что сама Шанья так бы не смогла, и всё-таки подняла пострадавшую нахалку на руки и они вместе отправились к трибунам. А следующий вопрос спасительницы послужил для Шаньи первым предупреждающим звонком, что своей указательной манере следует в такой ситуации изменить, и проявить хоть какое-то уважение.
К тому же, выглядела теперь незнакомка откровенно раздраженной. И Кийомори понимала, кто стал этому причиной, сжав объятия по-крепче, по-ближе. Нос невольно уловил запах чужого тела.
— Нет, выглядишь очень даже хорошо, но устало. — Заметно поутихнув в повелительных модуляциях, ответила Шанья. Сейчас её голос звучал даже виновато; собственно так она себя и чувствовала. Взгляд был направлен куда-то в сторону. — Извини.
Последнее слово прозвучало совсем тихо, но очень-очень четко, а потому у Авери, имени которой Кийомори так и не узнала до сих пор, не было ровным счетом никаких шансов это извинение не услышать.
Практически сразу следом за этим, однако, сбросив тяжкую ношу с сердца, Шанья выдохнула и вернула взгляд в глаза незнакомке и, чуть было запнувшись в начале, обратилась вновь. Голос звучал достаточно спокойно.
— Не люблю, когда такие простые штуки не получаются. Я знаю, что иногда говорят, что самоуверенность в излишке - вестник сокрушительного поражения, но ведь и без уверенности в себе ничего не сделаешь. А тут простой прыжок с шестом!.. — Поймав себя на мысли, что она оправдывается перед незнакомкой за недостойное поведение, Шанья прервалась, а затем собралась с мыслями и решила перевести тему разговора. И ведь повод подходящий пришел в голову. — Меня зовут Кийомори Шанья. А как тебя?

Авери, чьё имя вскоре узнала Шанья, не стала развивать тему извинений, а потому Кийомори пережила этот свой поступок сравнительно легко, для своего-то характера. Даже осадка не осталось.
Вообще, ощущения были для японки были новыми и весьма приятными; не так уж часто другие девушки носили её на руках. Собственно - ни разу. Да, конечно, сейчас это была вынужденная мера, но менее приятной эта мера не становилась. Даже напротив, было какое-то очарование в том, чтобы быть под чьей-то опекой; особенно красивой девушки, чьё имя оказалось не менее привлекательным. Шанья не стала говорить что-то вроде «Приятно познакомиться», ибо не привыкла к подобным сантиментам, но вежливо кивнула, давая понять, что не проигнорировала слова.
Вскоре они обе оказались подле трибун, на скамейке, и так получилось, что руки Шаньи не захотели отпускать шею Авери, а Авери, видимо, не нашла места, куда можно было бы положить Кийомори. Сейчас, плотно прижавшись к телу теперь уже знакомой девушки, обладательница розовых волос почувствовала себя как никогда миниатюрной. А вместе с тем - дразнящее живое тепло чужого тела.
— Идеально. — Пробормотала девушка, прикрыв на некоторое время глаза. Повелительные интонации постепенно прокрадывались обратно в шёпот, но не переходили разумной границы, а потому голос звучал скорее просто спокойно и уверенно. — Если ты не против, я некоторое время так и побуду.
Боль из ноги практически отступила, благодаря тому, что на неё никто никак не воздействовал, а потому Шанья, обратив взор вновь открытых глаз обратно на девушку, с лёгкостью улыбнулась и, продолжая обнимать Авери за шею одной рукой, левой ладонью мягко прикоснулась к её щеке. Почему бы и не побыть немного ласковой?
— Спасибо. — Прозвучало без лишней томности или нежности, но с тем, чем должна быть наполнена любая благодарственная интонация - признательностью.

Авери отреагировала очень и очень занятно, заметно покраснев, пускай и едва-едва, от прикосновения Шаньи, от внимания которой не ускользнула и некоторая возникшая покорность в речах новообретенной знакомой. Это выглядело крайне мило, а потому Кийомори, насладившись лишнюю секунду соприкосновением тел через тонкую ткань одежды, приняла важное и ответственное решение поиграть немного с этой девчушкой.
Поэтому она, соскользнув и второй рукой с шеи Авери, - мимолетно задев плечо - аккуратно приподнялась и освободила себя от рук девушки. Нога тут же отозвалась ноющей болью, ибо ею снова начали пользоваться, но это ничуть не помешало Шанье перенести другую ногу через колени Авери и теперь уже окончательно присесть на них. Таким образом, её собственные колени упирались в скамейку, а Авери оказалась лицом к лицу с Кийомори, держа вес последней на своих ногах. Последняя изобразила на лице крайнюю озабоченность и обеими ладонями прикоснулась к её щекам.
— Ты странно выглядишь... — Четко произнесла японка, словно бы естественно прижимаясь и явственно ощущая, как грудь Авери давит сверху на её собственную. Это было весьма приятное и забавное ощущение, а потому, желая его усилить, Киймори попробовала приподняться, наслаждаясь трением, и поднявшись с Авери на один уровень, внимательно заглянула к ней в глаза. Что было интересно, голос Шаньи не изменился ни на йоту и оставался спокойно-уверенным с лёгким оттенком превосходства. — И у тебя щеки покраснели. Нельзя допустить, чтобы ты заболела простудой - в таком состоянии я не смогу донести тебя до кровати.
А вот в обычном - вполне возможно. Но Кийомори на этом не остановилась: её ладони сместились на виски Авери и легонько наклонили её голову вперед, раздвинув большими пальцами чёлку в стороны. Достаточно низко, чтобы Шанья могла подарить ей ласковый поцелуй в лоб. Шанья держала этот поцелуй добрую минуту, даже прикрыв на это время глаза, а после виновато улыбнулась и вынесла диагноз:
— У тебя нет температуры, я думаю. Кажется, ты вне зоны риска.

Спасительница Шанье досталась презабавная и преинтересная, а потому Шанья только окрепла в своем желании не упускать славную девушку из рук. Стоит заметить, что опыта действительно близкого контакта у Кийомори, до сих пор, не было ни с противоположным полом, ни со своим, но лёгкие шалости она уже проделывала и, скажем так, нет таких парней в отличие от девушек, которые бы об этом знали. А вот Авери была любопытна японке в таком плане.
К тому же, девушка умилительнейшим образом фыркнула и повернулась в сторону, покраснев до этого еще сильнее. И, не смотря на позу человека, собравшегося дать задний ход событиям, по прежнему сидела на своем месте. Ею хотелось обладать. Словно бы невзначай, приподнявшаяся до этого Кийомори скользнула вниз, чувствуя грудью кожу Авери через тонкую ткань собственной майки и её топа. Одновременно с вопросом своей новой знакомой, Шанья самым бессовестным образом, едва-едва покраснев исключительно заради приличия, обняла Авери за талию и уткнулась носом к ней в плечо, самодовольно улыбнувшись.
— Да, не уходи. — Повелительные нотки в голосе усилились, благодаря неуверенности в вопросе Авери, но смешались в равных пропорциях с обычной просьбой. — И вообще...
Однако Шанья резко прервалась, юрко поглядела за плечо Авери, - за скамейкой была земля, а значит сильно давить на спасительницу не стоит - а затем настойчиво повернула лицо Авери к себе; внимательно, с явной робостью в собственных глазах, ибо на самом деле и от неё самой этот поступок требовал немалой смелости, поглядела в глаза Авери и обманчиво медленно потянулась вверх. Обманчиво потому, что уже через доли секунды она ощутила вкус уст Авери, неловко, исходя из своей позиции, поцеловав ту в губы, при этом крепко обняв руками девушку за шею, не давая никакого шанса избежать томительно-приятного прикосновения.